Depeche Mode Депеш Мод (Сельская молодежь, 1990)

Депеш Мод (Сельская молодежь, 1990)
Тэд Дроздовски, американский журналист

 

[demoderus]

Предлагаю вашему вниманию статью о Depeche Mode американского журналиста Тэда Дроздовски, напечатанную в советском журнале "Сельская молодежь" в 1990 году. Храню дома подшивку вырезок из этого журнала за 88-90 годы, решил немного стряхнуть с нее пыль, так сказать. Столько уже читано, перечитано о Depeche Mode и из этой статьи, я уверен, вы ровным счетом не узнаете ничего нового. Но поверьте, я столько времени потратил, что перевести ее из печатного вида в электронный, что грех было бы не запостить эти буковки сегодня в ru_depeche. Ради истории. И простим переводчику все эти неправильные написания имен героев и перевод на русский названий песен и альбомов. Время было такое. Темное, голодное и холодное...

«ДЕПЕШ МОД»

Благополучно пережив «ледниковую эру», «Депеш мод» вновь отправились бродить по бескрайним просторам всевозможных хит-парадов: сочетание черных кожаных курток с отрешенностью и некой таинственной печалью, видимо, и есть гарантия живучести на все случаи жизни. Но только ли самобытный стиль, изысканный вкус и новейшая технология способствовали тому, что вот уже восемь лет группу из английского городка Бэзилдон можно безошибочно отличить среди целого ряда подобных «клавишных» команд? Впрочем, о «Хевен 17», «Софт селл», «Иаз», «Дево», «Хьюмен лиг», «Бронски бит», «Флайинг лизэрдз» и «Банглз» в свое время тоже говорили нечто подобное, а сейчас в глазах былых поклонников они предстают разве что как безнадежно устаревшие пережитки. Так как же объяснить тот факт, что на концертах «Депеш мод» трибуны стадионов всего мира забиты до отказа, радио ежедневно наполняет эфир их композициями, в то время как отставшие конкуренты лишь глумливо хихикают над собственной беспомощностью?
Отыскать разгадку непросто, она в самих музыкантах, в том, что на первый взгляд холодный, ультрасовременный звук группы на самом деле согревается неиссякаемым теплом человеческого сердца.
В своем восьмом по счету альбоме «Музыка для масс» «Депеш мод» по количеству хитов превзошли самих себя. Да и старые вещи, такие, как «Муха на лобовом стекле», «Безбожные сплетни», «Не дай мне вновь упасть», оставили заметный отпечаток на всей новой музыке. Эти песни до предела насыщены одиночеством, обреченностью, а то и жутковатой мистикой. Лирические образы гармонируют с музыкальной тканью, а необычные комбинации ритма, мелодии из каких-то потусторонних звуков притягивают новизной и неподдельным чувством.
Основной поэт группы Мартин Гор стал одним из наиболее откровенных выразителей чаяний молодого поколения эпохи послеядерного возрождения, разочарованных романтиков, заглядывающих в черную бездну будущего глазами, полными тревоги и даже страха. «В падении популярности многих групп есть и еще одна причина. Это — полная или частичная утрата своих «электронных корней» и стремление к всеобщему музыкальному стандарту,— размышляет Мартин Гор.— Самые ранние электронные команды возникли как естественное, логическое продолжение панк-рока. Сейчас же эти группы заявляют о том, что они-де «возвращаются к корням», к несинтетическому звуку. Но их-то корни в электронике! Не надо путать».
Справедливости ради следует сказать, что к гитаре Гор относится более чем равнодушно, а если и берет ее в руки то крайне редко и лишь в самом безвыходном положении, то есть когда все что способно издавать звуки, уже испробовано. К тому же подобные исключения «Депеш мод» всегда делают в строгом соответствии с канонами «синтетической музыкальной кухни». И ради нужного саунда они готовы пойти на все. «Один из главных недостатков, свойственных многим молодым группам,— использование одинакового «фабричного» оборудования,— замечает Алан Уайлдер.— Отсюда такое однообразие звука на самых, казалось бы разных альбомах. Не спорю, аппараты великолепные, но вот той «изюминки», к которой мы стремимся, им явно не хватает.
В студии в нашем распоряжении имеется полный набор инструментов. В основном работаем с синтезаторами и компьютерами, а еще есть целый комплект аналогового оборудования, причем старые аналоговые синтезаторы и программаторы интересуют нас гораздо больше, чем современные цифровые устройства, которые лишь кажутся универсальными, в то время как возможность работы над звуком на них крайне мала.
Наш продюсер Дэниел Миллер собрал неплохую коллекцию аналоговых синтезаторов, которую мы, кстати, частенько используем, а самый главный «экспонат» — мини-органчик ЕМ «чемоданного типа» — исключительно для эффектов. Единственный недостаток аналоговой аппаратуры — это «плавающий» время от времени тембр, но мы пока справляемся с этим, накладывая разные звуки один на другой. В общем, получается неплохо».
Непосредственный процесс записи музыки для «Депеш мод» проходит в несколько стадий. Сначала в домашней обстановке Гор или Уайлдер изобретают мелодический каркас композиции. Затем — программирование.
«Да, общаться с компьютером приходится мне,— говорит Гор,— Остальные находят это занятие слишком скучным, а по-моему, работа как работа. Когда программа готова, мы денька на три залезаем в студию и роемся в собственной «библиотеке» звуков, подбирая необходимые отрывки мелодий и отдельные партии. Однако случается и так, что «библиотека» оказывается бессильной, вот тогда-то и начинается настоящий поиск, эксперимент. В 1983 году мы записывали пластинку в Восточном Лондоне, а там кругом столько всего понастроено,— вспоминает Гор.— И вот идем мы однажды в студию, рядом — железнодорожная линия, валяются куски рельсов, всякие ржавые железяки. Идея возникла моментально. В общем, притащили магнитофон, раздобыли где-то кувалду и принялись молотить по этому хламу. Звук получился очень необычный, особенно когда по ошибке «постучали» по будке oбxодчика».
«Я тоже люблю экспериментировать, но не путем вовлечения в музыку новых и новых предметов, издающих звук, а в более традиционной форме», признается Алан Уайлдер.— Например, многие партии баса в наших композициях — это не целый звук, а лишь его отдельная, обработанная часть. Это дает возможность вывести звучание на более высокую ступень. Недавно мы провели очень интересный опыт, пропустив сложный звук «задом наперед». В песне «Странная любовь», если помните, кричит какая-то птица. Сейчас трудно наверняка воссоздать историю этого звука, но, по-моему, тогда мы зашли в детский магазин и купили целую гору игрушечных инструментов. В студии собрали воедино их звуки, затем «смесь» пропустили через усилитель, добавили дешевый ревербератор, а в довершение прокрутили запись в обратную сторону. Звучание моментально обрело совершенно новое измерение.
Не думайте, однако, что мы совсем «завернулись» на этой электронике, — продолжает Алан,— обычные инструменты мы тоже не забываем. К примеру, звук в самом начале песни «Побудь со мной», похожий на тяжелое дыхание,— это звук аккордеона, если растягивать мехи, не нажимая на клавиши. Акустическую гитару применяем довольно часто, но Мартин всегда норовит играть какими-нибудь железками, Есть и еще одно чудесное «приспособление, которое звучит как гитара — это голос Дэйвида Гэхена. Сначала его сильные, протяжные ноты «препарируются» и замыкаются в своеобразную петлю, а тем пропускаются через усилитель». Что ни говори, прогресс налицо, особенно если учесть, что непростой путь к вершине популярности начался для школьных приятелей — Гора, Гэхена, Эндрю Флетчера и Винса Кларка — в 1980 году с самых дешевых, подержанных монофонических синтезаторов.
«Ни у кого из нас не было ни малейшего музыкального образования,— рассказывает Гор.— Разве что Уайлдер, присоединившийся к группе в 1982 году, в раннем детстве 6рал уроки фортепиано.
Подчиняясь капризной моде того времени, группа взяла французское название «Депеш мод» и через некоторое время перебралась в Лондон, где в поисках выгодного контракта Гор и его приятели торговали самодельными записями. На одном из концертов группу увидел Дэниел Миллер, основатель студии «Мьют рекордз». Вскоре Миллер стал их продюсером, и уже в 1981 году компания «Мьют» выпустила три сингла, а затем и первый альбом «Speak And Spell». Дела у музыкантов стремительно пошли в гору, дебютная пластинка попала в «Тор-10» британского списка, но тут произошло непредвиденное — группу покинул Винс Кларк. «Положение было действительно катастрофическим,— вспоминает Гор,— Ведь на девяносто пять процентов нашим первым альбомом мы обязаны именно Кларку, но его все больше уводило куда-то в сторону «чистой» поп-музыки, что он, кстати, успешно реализовал в своих более поздних проектах — «Йаз» и «Ирэйжер».

 

[demoderus]

Над следующим альбомом — «Сбитое пламя» — мы работали очень тяжело, собирая материал буквально по крупицам. Видимо, потому-то журналисты и публика считают эту пластинку самой удачной. Вот в таком «аморфном» состоянии наша музыка находилась до альбома «Вновь время строить», я бы даже сказал, до композиции «Все в счет». Только тут мы полностью овладели ситуацией и совершенно ясно поняли и разглядели собственный путь в музыке».
«Перед нами стояла одна задача,— добавляет Алан,— никогда не скатываться до болтовни, а постараться открыть людям глаза на их собственные глубоко спрятанные мысли. Причем мысли вполне конкретные, а не просто рассуждения «вообще». Подобные инициативы, как обычно, бывают наказуемы, и это не замедлило сказаться на отношении к группе определенного и довольно влиятельного социального слоя. Первым «звоночком» явилась песня «Безбожные сплетни» из альбома 1984 года. В ней рассказывается о судьбе юной девушки, пережившей попытку самоубийства и открывшей для себя Иисуса Христа. А в итоге... В итоге девушка гибнет под колесами автомобиля, в то время как одухотворенный Господь лишь безучастно взирает на это. Консервативные цензоры, гневно потрясая Библией, устроили ребятам из Бэзилдона настоящую порку, а особо ретивые родители, глубоко обеспокоенные мироощущением своих чад, разглядели в композициях «Черная годовщина» и «Муха на лобовом стекле» недопустимое присутствие безысходности и фатализма. Дело зашло настолько далеко, что песню «Хозяин и слуга» чуть было не запретили транслировать по радио, но все обошлось. «Вся эта кутерьма нас вовсе не расстроила,— улыбается Мартин, запуская ладонь в короткий крашеный ежик.— Мы просто использовали эти «скользкие» темы, чтобы как-то обойтись без политики. А вообще, если в Англии тебя считают лидером поп-группы, то лучше сразу пойти и застрелиться».
В Англии — консерваторы. А как, интересно, обстоят дела за океаном?
«Мы несколько раз приезжали в Штаты с концертами,— продолжает Гор.— И каждый раз отношение к нам менялось. Впервые мы отважились на подобный визит сразу после ухода Винса Кларка, когда на родине были и успех, и признание. Но в США — совсем другое дело: всего несколько мелких радиостанций изредка по ночам прокручивали наши записи, а критика просто взбесилась. Само существование электронных команд тогда было в диковинку, и потому в каждом интервью так и сыпались вопросы типа: «Почему у вас не видно гитар?» Представляете, некоторые критики никак не могли примириться с тем, что мы хотим быть полностью электронной группой. В то время нам довелось вплотную столкнуться с проявлением «рок-н-ролльного культа»: «Спрингстин — это Бог!» — вот так, ни больше ни меньше. Это еще одна разновидность консерватизма, теперь уже музыкального. Одним словом, Америка встретила нас могильным холодом, и тогда мы подумали, что наша музыка слишком уж европейская и нам нет смысла еще раз возвращаться. Но прошло время, ветры подули в другую сторону, и ситуация резко изменилась. В самой Америке стали возникать электронные группы. И когда в 1985 году мы вновь посетили эту страну, то не могли до конца поверить происшедшим изменениям. Популярные диск-жокеи крупнейших радиостанций на все лады расхваливали наши пластинки, группу приглашали выступать в огромных залах перед многотысячной аудиторией. Мы попали в центр внимания прессы, а это ко многому обязывает — мы уже не имели права ошибаться. Проще говоря, нас зауважали».
«И сейчас, насколько мне известно, мы уважения еще не утратили,— радостно улыбается Мартин, заглядывая в чашку с недопитым чаем.— Дела меняются в лучшую сторону. В общем, все о’кэй!»

Перевел с английского А. МИТРОПОЛЬСКИЙ

Source: RU_DEPECHE (Livejournal )